Слово тролля - Страница 62

– И куда ж прикажете, а?!

Сквозь прореху в кожаной стене кибитки я выглянул на улицу. Оказывается, мы умудрились влететь прямо в самое скопище народа. Здесь были и местные, давшие нам ночлег, и солдаты во главе с усатым толстопузом, размахивающим длиннющим мечом и разрывающим себе глотку. Колеса разворачивающейся повозки прошлись по чему-то мягкому. Жалобно и матерно заголосили. Из стенки, у самого моего носа, снаружи высунулось острие стрелы.

– Как неудачно заехали. – Эльф, поморщившись, начал вытаскивать меч. – Лукка, как думаешь, до мордобоя дело дойдет?

– Ну, Дио вообще-то уже начал.

– Да ладно тебе! Начал!.. Так, мышцы слегка размял.

Следующая стрела подожгла нам кибитку. Наследница престола заверещала и попыталась привстать, но тут же рухнула обратно на место.

– А, задницы поднебесья! Лукка, срывай тряпки, сгорим на хрен! – проорал Дож.

Я привстал было, но от тряски и скорости упал назад, да еще прямо на Винетту.

– Остолоп! Раздавишь на…! – в сердцах заявила послушница монастыря Королевы-Мученицы.

– Как-как вы изволили сказать? – не без удивления поинтересовался эльф, вытирая кровь с прикушенной губы.

Внезапно лошади встали. Мы повалились друг на дружку, ругаясь и извиняясь. Снаружи застучали копыта, лязгнула сталь.

– Однако приехали… – понуро объявил брат Анисим.

– Слезай, говорю, вонючая коротышка! – На мостовую рухнул Дырявый Мешок, – Так, кто там у вас еще, а? Вылезай, говорю, все, чтоб вам пусто было!

Мы даже не сопротивлялись. Нас вытащили и поставили рядком, от греха подальше отобрав оружие. Один из солдат обдал тлеющую ткань водой из ведра. Эльф слегка пнул меня в бок:

– Слушай, а где Дио?

Мы стояли у нашей повозки, как доски старого забора – плечо к плечу, тяжело дыша и пошатываясь. Мечи и пики в крепких солдатских руках подрагивали, выжидая малейшего повода или неповиновения. Толстяк в роскошной золотой сбруе, хмуря брови, вышагивал вдоль нашей пятерки. Остановившись около Винетты, он попытался откинуть капюшон с ее лица. Эльф скрипнул зубами, Анисим, зажмурившись, отвернулся, сама девочка отступила, за плечо эльфа, я с другой стороны подоткнулся к беглянке. Толстый усмехнулся, заложил руки за спину и принялся вновь вышагивать вдоль нас, повязанных, иногда вскользь посматривая на солнце.

Не знаю, сколько бы продолжалось все это, но вот солдатики приволокли дородного селянина, бросив его перед “главным” на колени.

– Что скажешь, староста?.. – подавило отрыжку “пузо”.

– Ваше величество…

– Опоньки… – прищурился Дырявый Мешок, – да это ж сам король. Гиер Одиннадцатый…

– Ваше величество, наши амбары пусты, в хлевах нет скотины, но все же мы собрали все, что могли…

– Я не об этом, раб, – поморщился король. – Я хочу знать, кто… – он окинул нас презрительным взглядом, – эти люди.

– Не могу знать, ваше величество. Я вижу их в первый раз.

– Да неужели? – Гиер повернулся к сержанту. – Давай его сюда.

Староста вздрогнул, вжав голову в плечи. Сквозь ряды солдат сержант на пару с другим солдафоном приволокли того мальчишку, что предупредил нас.

– А этого мальца, взятого над бездыханным телом солдата короля, ты тоже видишь в первый раз?

– Ваше величество… пощадите… – Мужик рухнул в ноги королю и начал целовать его сапоги.

Гиер Одиннадцатый с размаху, как озорник мальчишка, гоняющий босыми ногами клубок перевязанных тряпок на весеннем лугу, врезал старосте с носка, метя по зубам. Мужик упал на спину, заваливаясь набок, прижимая руки к окровавленному лицу.

– Я не услышал правдивого ответа… Парнишка умудрился вывернуться из рук сержанта и кинулся к плачущему на притоптанном снегу:

– Батя!..

Его оттащили, поставив рядом с отцом.

– Значит, вместо того чтобы отдать своему сюзерену долг деревни по налогам, ты не только прячешь собранные осенью излишки урожая, но еще и предаешь своего короля, укрывая невесть кого. Или, может, скажешь, что не знаешь закона? – Король повернулся к нам: – Нелюдям запрещено передвигаться по территории королевства.

– Кстати, сержант, а где этот урод с задницей жеребца?

– Его ловят, мой король. Негодяй ухитрился скрыться в лесу. Я отправил на его поимку солдат. Думаю, скоро его доставят вашему величеству.

– Хорошо, проследите… – Гиер вновь повернулся к старосте. Того вздернули, поставив на ноги. – Итак, что мы имеем. Как мне уже доложили, собранная дань не достигает и восьмой доли установленной нормы. Плюс к этому налицо факт нарушения закона. Вкупе с долгом прошлого месяца, господин староста, вы обрекли свою деревню на экзекуцию… – Солдатня радостно ощерилась. – Имеешь ли ты что сказать в свое оправдание?

Староста сглотнул кровь и тут же, выплюнув кашлем с багрово-розовой слюной по подбородку осколки зубов, просипел:

– Не трогайте деревню… возьмите мою жизнь… Пощадите, не трогайте людей…

– Закон Вильсхолла гласит: “Ежели кто оказал помощь без данного на то разрешения или повеления короля нелюдю, или дал ему ночлег, или не донес о его появлении местным властям, то сам причисляется к числу нелюдей”…

– Это относится и ко мне, ваше величество?

– Да, а почему… – Король замер, увидев собственную дочь, скинувшую с головы капюшон. – Винетта… Ты здесь? А… а почему не в монастыре?..

А в чем проблема, ваше величество? Разве вы не рады видеть собственную дочь? Не желаете прижать ее к отцовской груди, к родному горячему сердцу?

– Ну… я… – растерялось его величество, – так-так! Стоп! Ваше высочество, извольте объяснить ваше появление здесь в обществе этих сомнительных личностей! Будьте любезны также объяснить ваше отсутствие в монастыре Королевы-Мученицы.